[Orlenka]

Друг моих родителей дядя Леня был веселый, красивый, толстый и наглый,
внешне – копия своего отца, уважаемого в городе главврача крупнейшей
больницы. Дело просходило в большом уральском городе. Сам дядя Леня тоже
был врачом, но не простым, а главврачом городского
кожно-венерологического диспансера. В советские времена – невероятно
блатная должность. Дядя Леня был не дурак выпить, и ничто не мешало ему
пьяным садиться за руль, так как немалая часть сотрудников местной ГАИ
уже пользовалась его услугами врача-венеролога, а те, кто не
пользовались – не исключали для себя такую возможность. Его белую
«Волгу» знали все и никогда не останавливали. Но как-то раз на посту
стояла женщина (откуда только взялась в ГАИ?), у которой, по словам дяди
Лени, шансов поиметь венерические проблемы не было. За управление
автомобилем в нетрезвом состоянии и еще за какие-то прегрешения тетка
отобрала у дяди Лени права и сняла номера. Все гаишное начальство ходило
к дяде Лене на поклон, извинялось, било себя кулаком в грудь, но тетка
дала делу такой ход, что вернуть права не было возможности. Он продолжал
ездить без прав и номеров, и все в городе знали, чья это «Волга», и
никто дядю Леню не трогал. Тетка же отправилась на пост в такой район
города, куда белые «Волги» не заезжали.
Но вот понадобилось дяде Лене в область. А там и своя ГАИ, и свой
кож-вен. диспансер. Права он взял отцовские, но белая «Волга» без
номеров сразу привлекла внимание первого же гаишника – молодого
башкирского парня, не очень хорошо говоряшего по-русски. Тот долго
изучал права и тех паспорт, затем попросил обычный паспорт, и, запинаясь
и коверкая имена, спросил:
- А почему это у вас в паспорте написано Юдовский Леонид Израилевич, а в
правах – Юдовский Израиль Моисеевич?
- Вы понимаете, – невозмутимо произнес дядя Леня, – у нас, у евреев, все
одно – что Леонид Израилевич, что Израиль Моисеевич.
- Надо же! – с уважением произнес гаишник и даже с некоторым
благоговением вернул дяде Лене документы.