|
|
Что, собственно, могло произойти там, на строительстве секретного объекта? А, может быть, по вине Валеры возникло какое-то неустранимое разрушение конструкций? Но как это случилось? Чем больше я думал об этом, тем яснее становилось: единственный человек, который может ответить на эти вопросы (если не считать спецслужбистов, непосредственно командовавших строительством) ¾ сам Валера. Вот почему, ложась спать гораздо раньше обычного, я поставил будильник на час ночи - я планировал как бы случайно встретить Валеру на лестничной клетке во время курения, и, если получится, спросить его кое о чем.
Когда я проснулся, до моего слуха донесся грохот закрывшейся двери. Значит, Валера уже покурил. Выждав минут двадцать - стандартный интервал валериных перекуров, я прихватил свои сигареты и вышел в лифтовый холл. Мой расчет оказался абсолютно точным - Валера появился почти одновременно со мной, не просто появился, вылетел как пуля. Из его квартиры отчетливо слышался железный стук.
- Ездил к моей бывшей? - без всякого вступления довольно злобно спросил он.
- Так она тебе протрепалась? - зевнул я, прикидывая, как мне быть, если агрессивное настроение Валеры выльется в какие-либо конкретные действия. Но ему явно было не до действий: хотя он и встал почти вплотную ко мне, смотреть на него было попросту жалко.
- Ладно, - прошипел он. - Раз уж тебе так надо совать во все свое журнальное рыло, так я тебе расскажу… кое-что. Смотри только, не пожалей.
Он трясущимися пальцами вставил в зубы сигарету и чиркнул зажигалкой. Некоторое время тишина спящего подъезда нарушалась лишь потрескиванием лампы дневного света. Потом Валера заговорил - отрывисто, бросая фразы, словно сам не желая их слышать.
- У нас в роте прапорщик был… Вот ты не служил в армии. А то знал бы, что такое прапорщик… Бывают сволочи, звери бывают, а был еще наш прапор Филинов. Первые полгода, как я к нему после учебки попал, трое пацанов из-за него повесились - во, какой мужик был! Чуть что - мог нос сломать, а доской по роже кому съездить - так это у него любимая хохма была. Я сам от его приколов два раза в госпитале опухал. И, главное, ничего ему сделать не могли, потому что маршальский внучок. Но, правда, мозгов у него вообще никаких не было, так что он даже за дедулю-маршала нового звания так и не получил. А от этого еще больше зверел.
У него единственный кайф был, кроме как отлупить кого, - техникой он увлекался. А работали мы в таких местах, что техники у него было выше головы. Он и нас пасти успевал, чтоб не дай бог никто не покурил полминуты, и гайки какие-то крутил постоянно. Особенно в метрошных поездах разбирался. Дурак дураком, а поезд этот наизусть знал, как устроен.
Меня Филин, конечно, тоже доставал, не меньше, чем остальных. А я, как видишь, сам жлоб, других жлобов не признаю. Как-то раз я в самоволку ходил, а когда вернулся - Филин меня первым встретил, прямо на КПП. Вот там мы с ним, короче, и сцепились. Не слабо так сцепились, разнимать пришлось. Пока нас разнимали, я Филину хороших навалял. А ночью он меня в коридор вызвал, и с ним двое дружков было - прапор еще один и сержант какой-то. С дубинками. Такую котлету из меня сделали - я думал, сдохну. Две недели провалялся в госпитале, а когда вышел, наших как раз послали депо кремлевское строить.
Я-то и не знал, что мы, оказывается, вот здесь прямо и строили. Нас привозили закрытыми грузовиками, выпускали только на огороженной территории. Ну, и меня посадили на кране ездить. Такой вагон, и на нем кран с крановщиком. Я быстро сообразил, как мне Филина подставить. Филин, естественно, тут же был, командовал. Орал, как падла, я уж думал - потолки обвалятся.
Однажды, когда десятиминутный перерыв был, я кое-чего у себя в кабине с проводами нахимичил, и одна подсветка внизу вагона стала мигать. И, слушай, вот ведь фигня какая вышла: на самом-то деле я и не рассчитывал всерьез, что всё получится. Смотрю - а Филин под вагон ко мне лезет, с разводным ключом. Он же, козел, на порядке был помешанный. У меня рука как-то сама рычаг сдвинула, и вагон вперед подал. Немного совсем, но Филину хватило. Мне всю лобовуху кровищей забрызгало.
Мужики сбежались, вопят, я тоже выскочил, делаю вид, что у меня истерика. Кто-то в кабину залез, дал задний ход, и тут мы увидели, что с Филином сделалось. Его выше пупка пополам разрезало.
Меня тут же взяли, отправили на губу, следователь из военной прокуратуры приехал. Но наши все подтвердили, что Филина я видеть не мог, а ему лезть туда не полагалось. Тем дело и закончилось. Я думал, что закончилось.
Догоревшая сигарета обожгла Валере пальцы, он выронил ее на пол и тут же, закурив новую, стал интенсивно затягиваться. Наконец он поперхнулся дымом, закашлялся, и, отдышавшись, продолжал:
- Знаешь, почему закрыли это депо? Вот, как там всё было. Дня через два, когда меня уже освободили из-под ареста, я вышел на работу и опять уселся в свою кабину - кран возить. И вдруг, почти сразу, я услышал - кто-то кричит снизу. Откуда именно снизу, мне видно не было, но я почему-то сразу почувствовал ¾ это из-под вагона. Блин, думаю, вот гадство, неужели еще кого переехал? Вылетаю на платформу, опять все прибежали, и, прикинь, че мы увидели? На тех же самых рельсах лежит Филин, вот как и тогда, разрезанный напополам и кровь стекает по стене. А в руке Филин держит свой разводной ключ, и рукой этой впереди себя шарит. Как будто судороги у него пошли, или не догнал, что помер уже. Тут у меня уже истерика настоящая началась, без дураков. Рванулся я от края платформы, и как заору: «Вы че, козлы, почему его не убрали отсюда?!!!». А ребята странно как-то руками разводят. Ты че, говорят, унесли его сразу, тогда еще, откуда взялся - хрен знает… Ну, сам понимаешь, вниз, к Филину, никому спускаться неохота. Потом приперся дежурный офицер, вот он и слез на рельсы. Потрогал, что там от Филина осталось… аж с лица спал, и тут же с кем-то по рации стал связываться. Нас, всю роту, выгнал наверх. Пока мы во дворе толпились, я у ребят порасспросил… Оказалось, в тот день, сразу, как меня увели, Филина мертвого точно дергать начало, и рукой он перед собой всё щупал. А кое-кто рассмотрел, что в руке он держал свой ключ.
Минут через пятнадцать приехали какие-то мужики в химзащите и рванули вниз, в депо, а нас распихали по грузовикам и в казарму отправили. На следующий день в депо мы уже не работали. А через пару недель прошел слух, что строительство законсервировали и свернули. А всё из-за Филина… Он ведь так и остался там. Убрать его не смогли. Он там теперь навсегда. Поэтому они закрыли депо - работать там, я так думаю, невозможно стало.
Валера уже кричал в голос. Я отошел от него подальше. Меня удивляло, почему еще не вылезли жильцы из соседних квартир.
- Вот и сейчас! Он знает, что я здесь, что слышу его! Он никогда не сдохнет, он ползет, как раздавленный червяк, хочет до меня добраться, и стучит, стучит своим проклятым ключом по рельсу! Ну, что я тебе говорил? Вот, опять, - и Валера указал пальцем на свою полуоткрытую дверь. Похолодев от ужаса, я услышал, как из квартиры доносится мерный железный стук. В следующую секунду Валера сорвался с места и по черной лестнице бросился на чердак.
Естественно, я не побежал за ним. Мне только еще ненормальных алкоголиков не хватало, да и ромкино предупреждение вовсе не казалось двусмысленным. Некоторое время я тупо курил, прислушиваясь. Через пару минут стук прекратился - не знаю, почему, и тут же до меня донесся отдаленный крик.
Я ушел к себе. В ту ночь я долго не ложился спать, но Валера, как я понял, с чердака уже не возвращался.
|